Инна Ферштейн: успешная карьера и большая семья - совместимы!

30 Декабря, 2011, Беседовал Геннадий Кацов

Инна, в Энциклопедии Русской Америки обычно рассказывают о себе. У Вас есть 15 минут. Начнем с места рождения, даты, если Вы хотите.

Родилась я в 1973-м году, в городе Харькове. 1973-й год вошел в историю, как год арабского oil-эмбарго, и события моей биографии связаны с событиями еврейского мира. Потому что фамилия моя – Ферштейн. С такой фамилией в городе Харькове жить было тяжело, особенно еврейскому ребенку. Поэтому записали меня, как Инну Ферштейн, а для поступления в муз-десятилетку, в школу для одаренных детей, пришлось паспорт потерять. Дедушка мой работал в оперном театре, он шил балетки, был сапожником, и замечательные его балетки были на выставке. А по настоящему, конечно, он шил обувь - такая еврейская профессия. Пошил он обувь директору муз-десятилетки, и меня взяли в школу без паспорта. Таким образом, я закончила 10 классов.

И без фамилии?

Фамилию записали другую, не еврейскую, потому что еврейских детей в муз-десятилетку не брали.

Такой вот город Харьков?

Синагоги в городе Харькове не было, и папа мой, с фамилией Ферштейн, не смог учиться в Радиотехническом институте, потому что с евреями там обращались не очень хорошо. О том, что я еврейка, я узнала, будем говорить, только тогда, когда мы уезжали, потому что мне об этом не говорили. Еврейские праздники мы боялись отмечать, хотя прадед мой ходил в синагогу, а прабабушка моя родилась за чертой оседлости. У нас есть свидетельство о ее рождении, подписанное раввином Бердичева. Фамилия – Бердичевская.

Так вот, занималась я в муз-десятилетке, в замечательной школе, которая дала мне профессию концертной пианистки. И, по приезде в Америку, мне эта профессия очень помогла. Не говоря ни слова по-английски, я смогла поступить в нью-йоркский Университет и получить scholarship. Для того, чтобы я играла на пианино, мне разрешили, как бы, дальше учиться.

А что, в этом нью-йоркском Университете Вы аккомпанировали кому-то?

Нет, я просто играла на пианино. Я не собиралась этим заниматься здесь, но, кое-что хорошее мне город Харьков дал.

А в каком году Вы иммигрировали?
В 1991-м году мы приехали – самое начало перестройки.

То есть, Вы окончили школу в Харькове?

Я закончила муз-десятилетку в Харькове. Родители мои сделали очень большое дело, привезли детей сюда, дали нам возможность здесь стать на ноги и стать здесь тем, кем мы стали. 

У Вас еще сестры, братья…?

Мой брат родился в 1979-м году, и его рождение совпало с войной в Йом-Кипур. Многие люди иммигрировали в Израиль. Тогда было достаточно тяжело уехать, хотя родители об этом мечтали в то время, потому что большинство наших знакомых были диссиденты. Большинство наших знакомых сидели за ту литературу, которую они читали. Ну вот, в 1991-м году, как только границы открылись еще раз, моя семья быстренько собралась и уехала сюда. И что самое интересное, приехали мы, бросили все, потому что тогда, когда мы уезжали, нам, как бы, ничего не принадлежало. 

Приехали мы сюда: нас было 6 человек, у нас было по чемодану на человека или, по-моему, два чемодана разрешалось, я не помню, тогда. Помню, как мы паковали это все, и мама паковала в разные чемоданы – разные вещи, потому что если один чемодан потеряется, чтобы не потерялись все твои вещи сразу. Баулы шили – это была, как бы, занимательная черта каждого эмигранта. И давалось, по-моему, $100 на человека. Вот, $600 у нас было на 6 человек, эти 2 чемодана на человека – это все, с чем мы сюда приехали, после такой замечательной жизни в городе Харькове.

Прямой был рейс? Харьков – Нью-Йорк?

Нет, мы летели так... Помните, тогда в 1991-м году, сначала мы летели в Австрию, в Австрии мы меняли наши «вызовы» на Италию, и через Италию, через Ладисполи, мы приехали сюда. Через 4 месяца мы приехали уже сюда.

 
Обычный путь эмигранта. Вы в Ладисполи жили в 1991-м году?
Мы жили в 1991-м году в Ладисполи, еще был открыт Ладисполи. И самое интересное, что Александр Грант, с которым мы только что вели телепередачу на RTN, тогда еще брал интервью у моего папы. Тогда мировоззрение, конечно, было… Мы приезжаем туда, у нас открыты глаза, и мы только сейчас видим мир, мы видим эти улицы, которые шампунем моют в Австрии, мы видим людей, мы видим магазины, мы видим, вообще, что есть жизнь, и человеку можно жить. И самое главное, что мы приходим к реализации того, что мы евреи, и что это значит.


Вы, когда сюда приехали, сразу в синагогу пошли?

Приехали мы сюда благодаря HIAS и благодаря NYANA, и благодаря организациям, которые нас сюда привезли. Моя мама сразу пошла в Ешиву, учителем математики, и она продолжает работать там. Она «учитель года» с тридцатилетним стажем. Мой брат пошел работать в Боро-парк, он стал стокброкером, закончил колледж, Университет, и достаточно успешный стокброкер. Я, закончив нью-йоркский Университет в числе 5% лучших учеников, опять-таки на scholarship, потом еще пошла в юридическую школу Benjamin Cardozo. Окончила эту школу и стала работать и заниматься общественной деятельностью.

Какой Вы факультет закончили в NYU?

В NYU я закончила очень интересный факультет: Music, Business and Technology. Я играла, делала piano performances, я занималась music business.

То есть, изучали правила музыкальной индустрии?

Правила музыкальной индустрии. Я могла быть менеджером, я работала в интересных фирмах. Я могла быть продюсером, но решила учиться дальше, потому что мне хотелось все-таки получить возможность изъясняться здесь лучше на английском языке и получить возможность знать законы и делать что-то другое. С большим удовольствием. Я очень любила эту школу; это - еврейская школа, еврейский университет: школа Бенжамина Кардозо принадлежит Yeshiva University. Там я, в числе 10% лучших учеников, окончила эту школу. Надо сказать, что все ребята, которые приехали вместе со мной в 1991-м году, и, может быть, позже, закончив нью-йоркский университет достаточно тяжело работали. И сейчас все мои знакомые – это люди, достаточно хорошо стоящие на ногах. Они достигли в американском обществе довольно больших вершин.

Вы имеете ввиду тех, кто в 1991-м году сюда прибыли, или все Ваше поколение?

Мое поколение, те, кто вместе со мной занимался в NYU. Мы просто приехали совсем ни с чем. Мы понимали, что мы только дорогу можем пробить сами себе. Мы получились, как Sandwich generation, то есть, мы должны были помогать родителям, которые превратились в детей, попав в другую среду, потеряв язык, потеряв профессию. И мы должны были учиться дальше и пробиваться здесь сами.

Но Вы приехали в замечательном возрасте, как раз в студенческое время.

Я приехала в замечательном возрасте, но мы не чурались никакой работы. Я работала и на $3 в час в магазине, и занималась в  NYU.

В продуктовом магазине?

Нет, мы продавали вещи. Потом с этого чека еще снимался налог – tax. Работала в NYU, работала на двух других работах, заканчивала колледж. И, как бы, это было нормально, друзья делали то же самое. И теперь они: top traders на Wall street, профессора, адвокаты, врачи. Приятно видеть, когда люди здесь достигли чего-то. Самое главное, что я бы хотела донести до своих детей, до того поколения, которое, может быть, будет это смотреть: нам было достаточно тяжело, но те основы, на которых мы выросли, книги, на которых мы выросли, нам очень много дали. Мы выучили, что такое дружба, мы выучили, что такое помогать кому-то, что такое конкуренция – competition. Здесь, конечно, в Америке все это объединилось с возможностью достичь чего-то, с возможностью трудиться, с возможностью работать. Поэтому мы достигли каких-то вершин, мы достигли каких-то высот. Мне бы очень хотелось, чтобы мои дети сделали то же самое, чтобы они не начали с какого-то другого рубежа, чтобы они работали очень тяжело и тоже чего-то достигли. 

И неотъемлемая часть человека, который чего-то достиг, это возможность – дать обратно, это желание дать обратно. Мы приехали сюда совершенно ни с чем, мы приехали сюда с двумя чемоданами, мы приехали благодаря еврейским организациям, на деньги которых мы попали в эту страну. Поэтому часть того, чем я начала заниматься сейчас – это общественная деятельность, это желание и возможность дать обратно.

Вернуть, как бы, долг?

Вернуть долг и дать возможность моим детям войти в это общество полноценно, войти в это общество, как члены этого общества, заниматься какими-то вещами, которые интересны для меня. Меня очень интересует еврейская жизнь, жизнь еврейского народа, культура еврейского народа и жизнь наших соотечественников, которые здесь… Опять-таки, уже прошло лет двадцать, как мы приехали. Мы - из берущих (тех людей, которые берут и приехали на помощь благотворительных организаций) в одном поколении, превратились в дающих, в тех, кто может дать обратно. Необходимо понять то, на сколько важно давать, и не только давать свои деньги, но и свое время, и свое внимание возвращать этому обществу. Без этого мы никто, без этого мы единицы, которые каждый сам по себе, каждый сам за себя. 

Я стала членом Совета директоров Еврейского центра Бенсонхерста. Я помогла открыть еврейскую школу для еврейских детей, которая, соответственно, не касается моих детей, но она касается еврейского народа. Эта школа называется Menachem Education Foundation. Для учителей, для того, чтобы они лучше учили еврейских детей, которые занимаются в Ешиве. Потому, что в Ешиве учителя получают копейки, учителя не хотят на это идти, и очень многие люди, закончив Ешиву, не получают должного образования. 

Так вот, я даю деньги на то, чтобы существовала эта Education Foundation, чтобы они учили учителей, как быть лучшими учителями. Я помогла детскому музыкальному театру. В нашей школе, здесь, есть замечательная учительница из бывшего Советского Союза, которая делает потрясающие спектакли, которая делает потрясающие шоу для русскоговорящих детей. Я помогла ей открыть и вести этот театр, детский музыкальный театр, для того, чтобы дети не забывали русский язык.

А сколько у Вас детей, кстати?
У меня трое детей.

По возрасту можно их перечислить?

У меня десятилетние двойняшки: мальчик и девочка – Ари и Пери, и у меня шестилетняя девочка – Габриэла. Все трое моих детей занимаются в gift and talented program NYC - в общеобразовательной школе для одаренных детей. И они все пишут и читают по-русски. Это часть этой программы. Непосредственная часть того, в чем я участвовала – для русскоязычных детей - я помогала открыть эту программу, когда она была закрыта городом. Опять-таки, потому что очень важно, чтобы дети знали свои истоки, свои корни, чтобы дети говорили на языке. Чтобы они понимали, что они евреи, но что они русскоязычные евреи, что родители приехали из той страны. Я считаю, что очень важно – отдать обратно моим родителям, дать обратно еврейским организациям и правильно воспитать своих детей, дать им путь в будущее, и дать им возможность понять, кто такие их родители.

Ну, Вы теперь адвокат, человек, который поддерживает и школы, и различные программы, и.т.д. Но я вспомню: 10 лет – все-таки это музыкальная школа. И вот, тяга к тому, чтобы заниматься искусством, что-то посещать, она осталась? Личная жизнь какая-то, кроме всего этого, есть?

Конечно, мы живем в замечательном городе – в Нью-Йорке. В этом городе, по-моему, есть все и для всех. Конечно, мы обязательно ходим в Метрополитен Опера. Мой сын очень любит Нетребко, он пересмотрел многие оперы с ее участием. Мы занимаемся с моей младшей дочкой музыкой, она замечательно поет. Мы обязательно посещаем и филармонические концерты, и обязательно читаем книги, и участвуем в жизни Нью-Йорка. Это очень важно. У меня дома, конечно, есть пианино, я играю с детьми и стараюсь совмещать культурное, приятное с полезным.

А кто же муж? Он Вас поддерживает?

Мой муж – программист. Он - обязательно… Правая рука не может работать без левой, все может быть только в одной семье. Это очень важно и для детей, и для тебя самого. У мужа моего было немножко другое детство, потому что он вырос в Одессе, его покойная бабушка была в гетто. Совершенно другое у него восприятие всего этого, потому что Одесса, все-таки, была другим городом, там можно было быть евреем. Но, при этом, для нас главное – это наши родители, наши предки, наше комьюнити, наши  дети, наша семья и будущее наших детей, образование наших детей, прежде всего.

Вы счастливый человек?
Я счастливый человек, но я считаю, что надо всегда добиваться и хотеть большего.

Согласен полностью с Вами. Спасибо, Инна.
Спасибо.